Скачать книгу
В формате TXT
В формате RTF
В формате DOC
В формате FB2
В формате DOC для распечатки (2 колонки)
ДЕБЮТ
1.
«Я играю в неведомую игру. Надеваю под одежду бронежилет, кладу в карман склянку с желудочным гелем и выхожу на улицу, еще не зная, куда направлюсь. Иногда эти прогулки занимают меньше часа, иногда – несколько дней, или недель. В драках бронежилет больше мешает, чем защищает, поэтому я часто получаю раны и синяки. Еще чаще я выслушиваю потоки брани и чьи-либо истерики. Случалось, что меня задерживала полиция, но каждый раз ненадолго. Однажды я был заложником у бандитов. Я равнодушен к боли и унижениям.
Про себя я называю эти прогулки акциями.
Или ходами».
Йон Килгра мог появляться в нужное время в нужном месте. Это была его привилегия, профессия и образ жизни. Он не знал, как он это делает. Как всякий истинный талант, он не мог объяснить другим, как у него получается то, что никому из них недоступно. Для него же это было естественно, как сердцебиение. Когда он говорил: «Пойду, пройдусь», его маршрут определяли не красоты пейзажа, не здравый смысл и не придорожные бары. Его вели неведомые импульсы, которые он мог лишь распознавать и следовать им. Или не следовать. Хотя последнее давалось значительно труднее.
Никому не смог бы он объяснить, почему свернул именно сюда и зачем он сейчас идет среди фонтанчиков, камней и экзотических растений во дворе фешенебельного ресторана «Гедония». Йон был одет в джинсы, куртку и спортивные туфли. В «Гедонию» в таком виде могли и не пустить. Но его это не смущало. Он знал, что у него здесь дело, хотя еще не понимал, какое. Привычное дело придает уверенности. Так сантехник чувствует себя совершенно спокойно даже в королевском дворце. Если, конечно, он пришел чинить унитаз. Многочисленные, но незаметные охранники, официанты, администраторы и уборщики чувствовали эту уверенность и не обращали на Йона особого внимания. Так же, как и они, он сливался с местностью.
Перешагнув низкое ограждение, он оказался на парковке и двинулся между машинами. Его могли принять за вора, но это его не беспокоило. Время близилось и место было недалеко.
Йон оглянулся. Из-под красного кабриолета выскочила белка с седым хвостом и метнулась в темноту. Вот. Свет изыскано-низких фонарей туда не доставал. Между двух маленьких кипарисов с неестественно ровными кронами мелькнул блик. Йон приближался, всматриваясь и вслушиваясь. Блеск алмазной запонки. Судорожно сжатые пальцы. Черные кружева на белой коже. Хриплый шепот, сбивчивый диалог.
Любовники.
Проще простого.
Йон набрал в легкие воздуху:
– Уважаемый! Можно попросить вас на два слова. Это срочно. И весьма важно. Для вас.
– Какого черта!? — кавалер отреагировал мгновенно и агрессивно. Он вывалился из-за ветвей, взбешенный до последней крайности, и был готов немедленно броситься на Йона с кулаками. Однако, в последний момент решил уберечь свою барышню от неприятной сцены, а может, сработала здоровая осторожность — он ведь все еще не понимал, что происходит. Так или иначе, он ухватил Йона за локоть и поволок в сторону, говоря:
– А ну-ка пошли! Ты чего себе ваще нафиг?!
Вопрос был риторическим. Все шло правильно. Едва они отошли и укрылись за кузовом высокого внедорожника, как со стороны ресторана послышался крик:
– Катря! Катря!
Кавалер замер. Йон понял, что ситуация развивается штатно. Он поднял ладонь в общепринятом жесте: «Подожди!»
– Катря! Дорогая! Что ты так долго?
Дама за кипарисами молчала.
– Дорогая!
– Я здесь, милый! Я увидела белку. Она совсем ручная.
– Катря! Куда ты пропала?
– Я здесь, солнышко! Я кормила белку. А ты ее испугал!
– Что?
– Белка. Совсем ручная. Ты ее испугал. Она убежала.
– Господи, солнышко! Ты у меня совсем ребенок!
Йон опустился на корточки рядом со своим новым знакомцем, привалился спиной к высокому колесу и прошептал:
– А она редкая умница!
– Да уж, блин…
– Меня зовут Йон.
– Ван Левизор.
– Надеюсь вы поняли, Ван, что только что вы и эта дама избежали серьезных проблем?
– И что? Тебе что, денег дать?
– Я предлагаю контракт. Вы берете меня на жалование. Я и дальше появляюсь возле вас, когда это вам надо. Я умею появляться в нужный момент. Вы сейчас имели возможность в этом убедиться.
– А как ты узнаешь, когда появиться?
– Понятия не имею. Как Вы узнаете, с кем стоит иметь дело, а с кем нет?
– Ээ… Блин. На человека посмотреть надо.
– Ну вот, на меня посмотрите.
– Бред какой-то.
– Зато работает.
– И многие тебе платят?
– На жизнь хватает. Каждый зарабатывает своим талантом. А мне приходится много ездить.
– И сейчас ты мне скажешь, что я должен принять решение немедленно?
– Услуга начнет предоставляться с момента оплаты. А остальное — на ваше усмотрение, — Йон достал карточку стандартного контракта.
Левизор бегло просмотрел текст и протянул карточку обратно:
– Я никогда не принимаю решения в цейтноте. Это принцип. Дайте визитку, я подумаю.
«А он только косит под «Жирного кота», — подумал Йон, принявший поначалу Вана за одного из нуворишей, выплеснутых смутными временами, — Те полагаются только на чутье и на ВЫ обращаться вообще не умеют».
– По-любому, ты меня сегодня выручил. Я долгов не люблю. Вот тебе сотня.
– Добавьте еще полтинник.
– Твоя воля! — выругался Ван, но денег добавил. Интуиция брала свое.
– Вам предоставляется ознакомительный бонус, — Йон протянул другую карточку, с крупной надписью «БОНУС» и перечисленными мелко юридическими формальностями. Удачи в боях! — он поднялся.
– Глянь там, как они? — спросил Ван Левизор, оставаясь на корточках.
Йон осмотрел стоянку:
– Ушли.
– И тебе удачи!
Йон покидал территорию «Гедонии» шагая между дорогими авто. Никто из охранников не обращал на него особого внимания.
* * *
Йон писал в дневнике:
«Вопрос о смысле жизни, очевидно, просто не имеет права на постановку. В игре, которая разворачивается на той доске, что мы называем Миром, мы скорее фишки, нежели игроки. Нам не известны ни цель игры, ни ее правила. То, что кажется правилами, на самом деле не более чем набор бессмысленных предрассудков, которые каждый придумывает для себя в суеверной надежде защититься от случайной агрессии себе подобных.
С целью игры, на первый взгляд, дело обстоит лучше — мы можем догадываться о ней, вслушиваясь в свои желания. Но кто может быть чист настолько, чтобы желать того, чего он желает? С рождения приводимые в движение болью, мы ищем лишь покоя, но боимся его больше жизни, потому что покой для нас — это смерть.
Тем не менее, чтобы не сойти с ума, я, как и всякий, кто задумался, должен определить для себя если не смысл, то хотя бы цель… Если не цель, то хотя бы оправдание своему пребыванию на тех путях, с которых все равно свернуть некуда.
Для себя я решил уже давно, что моя задача здесь — быть ушами и очами Господа. Он создал этот мир, он поместил меня в нем и наделил меня свободной волей. (Мне кажется, что наделил, иначе рассуждения эти просто не имеют смысла, ибо они предопределены вплоть до точки, которую я поставлю в конце этой фразы.) И скобки, которую я закрыл вслед за ней. Если же Он наделил меня свободной волей и поместил в сотворенном Им мире, то ему, видимо, интересно, что я скажу о своих впечатлениях. Ибо даже Господь не знает, что выкинет в следующий момент существо, свободное в своих проявлениях.
Итак, докладываю тебе, Господи.
Твой (мой) мир сегодня произвел на меня благоприятное впечатление. Я не могу постичь, зачем Ты создал ресторан «Гедония» если при этом не дал твоему верному слуге средств на его посещение. Но сам ресторан мне вполне понравился. Ландшафтники так потрудились над его территорией, что, возможно, у Тебя самого лучше бы не получилось. Впрочем, на Солнце мне тоже вряд ли придется побывать, а оно исправно снабжает теплом и светом и меня и другие Твои создания. Так же и «Гедония» сослужила мне службу, послав одного из своих посетителей.
Его зовут Ван Левизор, и своим своевременным появлением я спас его от скандала, а скорее всего и от чего похуже. У него изумительная реакция и подвижность души. Когда я прервал свидание, он готов был разорвать меня в клочья, но, как только появился муж его дамы, мгновенно пересчитал ситуацию и изменил отношение ко мне.
Несомненно, он человек сильный и привлекательный, натура его скрыта. Он кажется не тем, кто он есть, а кто он есть — не ясно. Возможно, его внутренняя сила высвобождается искусственными средствами.
Я знаю, что мы с ним еще связаны. И он это знает. Однако, на контракт он пока не решился, ему кажется, что этим он ограничит себя. Именно для таких случаев и существует моя система бонусов».
* * *
Йон доверял импульсам. Для него они были ясны, как ноты для музыканта или биржевые индексы для брокера.
Две недели спустя он курил на лестничной клетке незнакомого дома, глядя на россыпь городских огней.
За эти дни он успел нарушить ход мыслей у трех самоубийц, отвлечь от цели двух киллеров, внушить надежду одной отчаявшейся красавице и привлечь внимание к терпящему бедствие судну. У Йона был весьма напряженный график. И лишь немногие из его причудливых миссий давали заработок, хотя необходимы были все.
Бросив недокуренную сигарету он пошел к лифту. В ответ на легкое прикосновение к кнопке, двери лифта почти сразу разошлись, но кабина не была пуста. Сначала Йон увидел в ее глубине знакомое лицо. Ван Левизор замер у зеркальной стены, а в подбородок его упирался ствол револьвера, зажатый в подрагивающей руке второго пассажира.
– Вам наверх? — спросил Йон. Он привык сохранять спокойствие, хотя часто подвергался опасностям и далеко не всегда это проходило без последствий.
Грабитель обернулся на голос. Он был худ, небрит, и зрачки его были узкими, как булавочные уколы. Стоило ему обернуться, как Левизор резким движением вывернул руку, державшую оружие и толкнул грабителя вон из лифта. Тот вылетел из кабины, потеряв равновесие, ударился головой о перила и рухнул неопрятной кучей. Йон еле успел отскочить в сторону.
– Ваш бонус использован, — сказал он, доставая из кармана карточку на которой слово было «БОНУС» перечеркнуто.
Они сидели в кафе, в квартале от того дома, предоставив полиции разбираться с неудачливым грабителем.
– Я справился в учетной палате, у вас восемь постоянных контрактов и несколько из них с весьма солидными партнерами.
– Восемь? Да, похоже на то.
– Кроме того, вы тот самый Йон Килгра, который в девяносто пятом поймал животом пулю, предназначавшуюся генерал-губернатору.
– Да, с тех пор у меня остался хронический колит и привычка, выходя из дома надевать бронежилет.
– Думаете, поможет?
– Береженного Бог бережет.
Левизор хлебнул кофе:
– Как вы узнаете, где следует появиться?
– Мне трудно это объяснить. Есть знаки, есть импульсы. Я им следую.
– Но как вы узнали, что связаны со мной?
– Вы видели результат? Я не так много решаю. Но я знаю, что если вы откажетесь от контракта, то импульсы со временем ослабнут.
– Ладно. Я принимаю ваш контракт.
«Господи, — подумал Йон, — как будто тебя кто-то спрашивает».
Ван пробил карточку контракта личным компостером, оставив в ней причудливый узор из миниатюрных отверстий. Потянув за язычок, он отделил верхний слой каточки и аккуратно убрал в свое портмоне. Оставшиеся два слоя он вернул Йону со словами:
– И еще одно…
– Извините, Ван. Возможно, я вас разочарую… Но то, что я вам предлагаю, это все, что я могу предложить. Я был бы рад, но это от меня не зависит. Я лишь читаю знаки.
Ван Левизор замолк и хлебнул кофе. И лишь затем сказал:
– Хотел бы я иметь возможность то же самое сказать своим клиентам.
– Зато вы обедаете в «Гедонии».
– Не каждый день, друг мой, не каждый день…
Скачать полный текст книги
В формате TXT
В формате RTF
В формате DOC
В формате DOC для распечатки (2 колонки)